«Мораль пани Дульской»: а Сталин-то в юбке
В новосибирском городском драматическом сцену захватили польские дамы. И устроили локальное тоталитарное государство на базе одного дома образцового содержания.
Польская писательница Мария Габриеля Стефания Корвин-Пётровская, известная как Габриэля Запольская, родилась в 1856 году, имела также мужской псевдоним Жозеф Масков и много писала, в частности о проституции. Разумеется, в сатирическом ключе.
Вообще же, тексты Запольской ругали за «излишний натурализм»: негоже было, по тем временам, девушке так углубляться в самую суть взаимоотношений между мужчиной и женщиной.
Спустя полторы сотни лет спектакль по пьесе дерзкой полячки появился на сцене театра Афанасьева. Оказалось, «женская» комедия остается актуальной: потому что люди все те же. Да и квартирный вопрос никуда не исчез.
Двойная мораль одной большой, и вроде бы благополучной, состоятельной польской семьи является главным действующим лицом этой пьесы. В этом доме живут люди, которые очень любят поговорить на высокие темы. Но толстые стены скрывают делишки совсем уж гаденькие. А из-за пресловутого квартирного вопроса все непотребства происходят еще и на глазах у подрастающего поколения. Которое, как известно, очень быстро обучается – дурное дело нехитрое.
В сущности, Збышко (Андрей Яковлев) – сынуля пани Дульской, виновен лишь в том, что появился именно в такой вот семье, в такой среде, и таких вот условиях жизни. Здесь просто невозможно вырасти человеком.
Пани Дульская родила себе очередного керамического слоника и тут же поставила его на комод. Это безвольное существо, озабоченное стандартным набором своих мещанских желаний, не способно ни на что, кроме как шляться по кабакам, да ублажать местных кокоток. Оно бы и радо пойти куда-нибудь еще – хотя бы и в социалисты. Но нет необходимого органа, не отрос: у Збышко совершенно нет совести.
В одноименном телеспектакле 1978 года и сам пан Дульский (Евгений Евстигнеев) предстает существом бесполым. Он – часть интерьера, что-то вроде кресла-качалки. Жизнь его давно лишена и вкуса и запаха. За все действие он не проронит и слова – просто потому, что главе семьи в этом доме слова никто и никогда не давал. А ему и не надо. Ему и без слов вполне удобно и не дует. В конце концов, он сам выбрал такую жизнь и такую женщину.
У режиссера Афанасьева хозяин дома (Владислав Шевчук) куда изобретательней: изображает увлечение скандинавской ходьбой, вместо того, чтобы признаться своей пани, что давно уже не сидит ни на каких диетах. Дрессированный жилистый старичок косит лиловым глазом из-за портьеры, и, обнаружив, что на горизонте – чисто, галопом бежит на кухню: ведь там, на кухне, обитает аппетитная повариха (Дарья Супрунова), власть которой вполне может распространиться и за пределы обеденной зоны: стоит Дульской только зазеваться.
«Отец избрал себе благую участь, за него мама работает локтями, а он идет следом,» –говорит Збышко. И это многое объясняет.
Сама пани Дульская (Ирина Ефимова) – настоящий домашний ласковый Сталин. У нее все под контролем – от растопки печи, до сексуальной жизни сына. Скряга и ханжа, она строго блюдет ритуальность этого дома – гаммы, бесконечные чаепития и дежурная рюмка наливки организуют это пространство вроде метронома. И это понятно: ведь стоит только ослабить вожжи, как местные жители разбегутся кто куда. Или еще хуже: узурпируют власть.
Чтобы «чучело» помоложе не тащило в благородную семью разные стыдные болезни, мамуля изобретает гениальный ход – пусть «пиво перебродит», не выходя из дома. Для такого рода ходов во все времена были служанки и дворовые девки, такие, как Ганка. Что там будет с девками дальше – это мелочи, об этом Дульская не думает. Девки, как известно, расходный материал. О них никто не всплакнет. А вот благородную сыночку надобно поберечь.
Чем обернется этот ход очень скоро для всей благородной семьи – очевидно. Как и очевидно, что, скажем, девочка Хеся действительно скоро вырастет, и станет как ее брат – пить ликеры и ходить по ресторанам. Не будет никому и ничего должна. Ей и в голову не придет, что можно «прожить свою жизнь тихо и спокойно»: уж лучше сразу научиться танцевать и за женщину, и за мужчину, чем заводить «хомячка». Она – просто усовершенствованная копия собственной матери.
К тому же, перед глазами у девочки «промежуточное звено эволюции» – пани Юльясевич, урожденная Дульская (Татьяна Жулянова). Этой рыжей палец в рот не клади – она и замуж-то вышла для того, чтобы ни в чем себе не отказывать. И окрасилась в рыжий просто потому, что если уж ты все равно коверный – то лучше быть Рыжим, чем Белым. Замужество – как в те времена, так и в эти, здорово развязывало руки женщинам умным. Особенно в плане финансовых вливаний.