Театр на 27-метровой высоте

НОВОСИБИРСКИЕ театры не привыкли шокировать зрителя спектаклями в неожиданных местах. Хотя в ведущих театральных столицах мира сценические проекты в заводских цехах и на мясокомбинатах, в заброшенных монастырях или же просто в метро — норма, в столице Сибири даже размещение публики на сцене до сих пор воспринимается как авангардный жест и откровение. Пространственный переворот случился внезапно. 22 и 23 ноября новосибирские актеры и режиссеры представили пять эскизных показов по пьесам актуальных авторов — от Ивана Вырыпаева (Россия) и Дмитрия Богославского (Белоруссия) до Лукаса Бэрфуса (Швейцария) и Филиппа Леле (Германия). И не просто представили, а освоили новый формат сценического пространства — взобрались на 9-й этаж бизнес-центра «Кокон» и собрали немалую аудиторию.
     
 

В городе академических стационарных театров подобная идея казалась невоплотимой, но устроителям лаборатории молодой режиссуры «Герой 21» это удалось. Немецкий культурный центр им. Гете в Новосибирске и театр п/р С. Афанасьева отличились в общем потоке лабораторий современной драматургии, которые слегкой руки театрального продюсера Олега Лоевского поминутно проходят в больших и малых городах России. Этот формат предполагает легкость и незаконченность, злободневность и остроту режиссерского мышления. Эскиз сочиняется за пару дней, а потом предъявляется публике. Зрители обсуждают и голосуют: войдет ли новая пьеса в репертуар театра или будет ждать другого шанса. Подобные сценические эксперименты были замечены в Новосибирске и ранее — в театрах «Глобус» и «Старый дом», в Доме актера. Но организовать диалог злободневных идей в совершенно неожиданном месте и на 27-метровой высоте пришло в голову впервые. Да и какое пространство столь же точно и ярко выражает хронотоп современной действительности, как не металлически-стеклянный мир бизнес-центра? Огромные стеклопакеты от пола до потолка, сквозь которые в вечернем освещении проступают очертания знаковых новосибирских зданий: оперного театра и Сбербанка, Часовни святого Николая Чудотворца и отеля Hilton. Все это создает замкнутый театральный мир квартиры-студии, медицинского центра, супермаркета etc. Так привычность театрального высказывания (зал, сцена, свет, рампа) разрушается хайтековским залом, помещающим актера и зрителя в обстоятельства Настоящего. Героям XXI века в свете неоновых вывесок и иллюминации современного Новосибирска как-то особенно веришь. И в этом чувствуется магия реальности происходящего здесь и сейчас — с любым из нас. Город становится театральной декорацией.
   «Мне кажется, что за предыдущие 20 лет театр сам сформировал некую конвенцию для зрителя, что театр — это место досуга и развлечения. И теперь для массового зрителя театр — это альтернатива боулингу, а для «юного, продвинутого» просто не лежит в сфере интересов, попробуй потягайся с фэйсбуком. И мы искали вот такое пространство, которое не являлось бы и не называлось театром и вдохновило бы режиссеров, художников и зрителей. Нашли в самом центре стеклянную башню и страшно благодарны Денису Герасимову за возможность поработать в этом пространстве. Некоторые эскизы просто выросли из этого места, и непонятно сейчас, сможем ли мы их повторить здесь, но очень надеемся. Театральные эксперименты в нетеатральном пространстве важны, мне кажется, как художнику — как иные правила игры и новый опыт общения с другой аудиторией, так и зрителю, потому что создают возможность диалога, который получился в этот раз конструктивным и важным», — рассказывает координатор лаборатории молодой режиссуры «Герой. 21» Юлия Чурилова.
   Уже в первом эскизе по пьесе Вырыпаева «Летние осы кусают нас даже в ноябре» (режиссер — Евгения Веснина) словно в пересказе известного абсурдиста Эжена Ионеско или раннего Тома Стоппарда проявляется универсальная модель современной семьи. Три персонажа — муж Марк, жена Елена и их друг Йозеф — выясняют вопрос, кто же навещал Елену в прошлый понедельник. После каждого шага в расследовании яснее не становится. Все призванные в свидетели, как и водится, лгут. И лишь воспоминание о том, что летние осы кусают даже в ноябре, останавливает дурную бесконечность игр, в которые играют люди. Но лишь на секунду. Увы, само это утверждение не дает никакой опоры. А далее — хождения по кругу ложных обстоятельств. Попутно приятели устраивают сеансы психоанализа, размышляют о боге и смысле жизни. Вырыпаев остроумно и легко жонглирует нашими фобиями, устоявшимися представлениями о норме и способностью вообще что-то понимать. К этим фокусам умело присоединяются актеры Анна Чехова, Андрей Яковлев и Платон Харитонов. Их ирония и интонационная отстраненность настолько втягивают в игровую ситуацию, что к финалу и в нас самих не остается ничего устойчивого, кроме утверждения про пресловутых ос. И только неподдельная живая интонация и органика артистов возвращают в мир человеческий, которому еще возможно сострадать. К слову сказать, эту пьесу уже ставят в одном из самых любимых театров страны — в Мастерской Петра Фоменко. Хочется надеяться, что и эскиз-спектакль Е. Весниной не канет в Лету.
 В пробе пьесы «По имени Господин» Ф. Леле (режиссер — Артур Яценко) также ставится вопрос взаимоотношений, но только шире — индивидуальности и социума. Дилемма между естественными мотивами поведения человека и авторитарными стратегиями общества потребления (иными словами — между настоящими и навязанными тебе желаниями) — одна из самых актуальных тем мировой литературы уже более 30 лет. В 2000-е годы ее доступно и талантливо осмыслили Фредерик Бегбедер и Виктор Пелевин. Под рукой Филиппа Леле эта проблема низведена до сценария. Все сюжетные линии слишком узнаваемы и схематичны: некий Господин (Платон Харитонов) пытается выбраться из-под власти денег и маркетинговых атак и обретает долгожданный рай не где-нибудь, а в тюрьме. В новосибирском варианте с банальностью сюжетного хода отчасти справилось визуальное решение эскиза, яркой метафорой которого стал заваленный соломой человек, мнимо освободившийся от социальных пут.
 Самой основательной и объемной стала работа Сергея Чехова по пьесе «Путешествие Алисы в Швейцарию» Л. Бэрфуса. Это непривычная для российского сознания история о больной девушке Алисе (Анна Чехова), которая хочет покончить жизнь самоубийством, но никак не может довести задуманное до конца. Психозы дочери стали для матери (Светлана Галкина) обыденным делом: она смывает кровь с недорезанных вен Алисы так просто, словно полощет белье или ополаскивает зелень для супа. Отправиться навстречу смерти ей, как и другим безнадежным пациентам, помогает врач Штром. «Доктор смерть» в исполнении известного и сверходаренного актера Олега Жуковского, кажется, познал все парадоксы мира. Он удивительно многолик: то буднично бубнит себе под нос условия страшного контракта с клиентами, то с фанатизмом Мессии борется с людьми, не разделяющими его взглядов, то по-человечески устало курит на балконе, вглядываясь в нас как в потенциальных пациентов. Его сюжетная линия создает трагический масштаб истории — не меньше. А тема эвтаназии рождает сильную энергию чувств и ощущений сродни шекспировским конфликтам. При этом драматург Бэрфус отстраненно проговаривает сложные для человеческого сознания идеи, чтобы не увести проблему в область мелодрамы. И внутренний драйв при внешне спокойном поведении артистов — тот увлекательный стержень новосибирского спектакля, который уверенно держит внимание зрителя. А что может быть интереснее в театре, чем непримиримый поединок между жизнью и смертью? Конечно, в общем композиционном построении работы Сергея Чехова есть несовершенства, но это именно тот эскиз, которому просто необходимо превратиться в спектакль.
В целом можно констатировать: эксперименты молодой режиссуры на высоте 88 футов стали настоящим событием в театральной жизни города. Еще более значим факт, что авторами постановок, открывшими зрителям удивительное сценическое пространство, выступили студенты-режиссеры Новосибирского театрального института. И оказалось, что по художественному уровню высказывания, остроте видения проблем, юмору и глубине наблюдений они предложили вполне конкурентный, смелый и неожиданный театральный продукт. Успешность лаборатории «Герой 21» еще раз подчеркнула: такому мегаполису, как Новосибирск, не хватает аналога Московского театрального центра им. В. Мейерхольда — открытой площадки для свободных театральных проектов. Здесь молодые художники не ждали бы оказии поставить очередную сказку в театрах-мастодонтах (а именно в этих жанрах востребованы новосибирские выпускники), а в поисках собственной индивидуальности не боялись бы экспериментировать с разными сценическими языками. А выиграл бы только зритель.