ИНТЕРВЬЮ ХУДОЖНИКА-ГРИМЕРА ЕЛЕНЫ КУЛИКОВОЙ МОЛОДЕЖНОЙ ГАЗЕТЕ «РОСТ»

СОЮЗ ТВОРЧЕСКИХ ЭГОИСТОВ

Текст: Светлана Ларионова
Фото: архив эксперта

Елена Куликова — художник по гриму в Новосибирском городском драматическом театре под руководством Сергея Афанасьева. Благодаря её мастерству зрители могут видеть одних и тех же актёров в совершенно разных образах. В продолжение темы Года театра в России «Рост» поговорил с Еленой и узнал, чем киношный грим отличается от театрального и почему художников по гриму можно назвать сапёрами.

«Киношный» ребёнок

Поскольку я «киношный» ребёнок (мои родители работали в кино), я сразу знала, что свяжу свою жизнь с кино или театром. Как-то я приехала на съёмочную площадку, зашла к девочкам-гримёрам и поняла, что хочу заниматься именно этим.

Раньше я работала в Москве, гримировала актёров кино. Четыре года назад переехала в Новосибирск. Меня пригласили в театр Афанасьева. Я с радостью согласилась работать художником по гриму. Сейчас же стараюсь совмещать и кино, и театр — не могу от чего-то одного отказаться.

Пытаюсь совместить киношный грим и театральный. Но при этом нужно не перегружать артиста гримом, чтобы зритель с первого ряда не видел тонну косметики. В этом и есть мой стиль, мой почерк.

Киношный грим более тонкий, так как камеры очень чувствительны. Мужчин в современном кино почти не гримируют, в основном для них используют матирующие базы. Элементы постижа — усы, бороды, парики — шьются на специальном полупрозрачном тюле и по индивидуальным меркам конкретного артиста. Все накладки в виде шрамов, ожогов и прочих спецэффектов изготавливаются из тонких силиконов.

Театральный грим более яркий, насыщенный и плотный, в некоторых моментах даже утрированный. В основном в театре применяется живописный метод, используют специальный жировой грим. Если в спектакле из молодого артиста надо сделать старика, то мы делаем это открытым ходом — просто рисуем морщины, более землистый цвет лица и седим волосы с помощью специальных красок или одеваем парик. Постиж в театре более плотный, он шьётся на плотном тюле и делается гуще. В идеале, конечно, у каждого актёра он должен быть индивидуальным, но это не всегда получается, поэтому мы делаем универсальные накладки, по усреднённым меркам.

Психолог для артиста

В кино смены бывают по 15-17 часов. Самая долгая смена у меня была 26 часов. Это очень сложно физически выносить. В театре больше проблем психологических. Здесь все люди эмоциональные, творческие. Особенно перед спектаклем все на пределе, на нервах, и тебе приходится, как сапёру, очень осторожно между всеми артистами лавировать, потому что к каждому нужен свой подход. У тебя самой играют нервы или могут быть какие-то неприятности, но ни в коем случае нельзя это показывать.

Гримёры очень приближены к телу артиста, поэтому мы им и психологи, и друзья. Мы последние, кто с ними контактирует перед выходом на сцену. И наша задача сделать не только хороший грим, но ещё и не испортить артисту настроение. Очень важно понимать, как работать с ними в такие моменты.

Когда я только начинала работать гримёром, мне было страшно подходить к артистам, всё время думала, что могу сделать что-то не то, что меня могут выгнать, накричать. А сейчас уже есть опыт, и я могу за 5-10 минут пообщаться с новым актёром, узнать, какой он, как с ним надо себя вести: можно ли шутить, разговаривать или нужно держать дистанцию и говорить только по делу. Всё это приходит с опытом: чем больше работаешь, тем легче становится понимать состояние артиста.

Театр начинается с образа

Гримёр включается в работу, когда открывает сценарий или пьесу. Именно с этого момента я начинаю придумывать образы в голове. Когда появляются костюмы, когда артисты изучают своего персонажа, ты постепенно начинаешь воплощать свои мысли. Включение в работу может происходить даже за полгода до начала репетиций.

Без экспериментов

Режиссёр, артист, художник-постановщик, художники по костюмам и по гриму — это союз творческих эгоистов. При этом гримёры самые лояльные в этом сообществе: они пытаются максимально под всех подстроиться, чтобы потешить и своё творческое эго, и в то же время чтобы всем остальным было хорошо. По крайней мере, я стараюсь так работать. Если артисту некомфортно, я никогда не буду продавливать своё видение, потому что ему работать на сцене, а из-за моих желаний лучше никому не будет.

Грим сугубо индивидуален. Я могу создать образ, наложить грим на своего знакомого, а потом на артисте это просто не будет смотреться. Поэтому пробы грима ты проводишь только с артистом, только с тем человеком, с которым ты и будешь работать. Поэкспериментировать не выйдет.

Полёт фантазии

На спектакле «Ревизор» у одного актёра, который читал монолог, отклеились усы — такие ситуации бывают, обычно артисты их обыгрывают. Это было очень смешно. Я бежала к нему с клеем за кулисы и заново всё приклеивала. После этого я клеила всем усы практически намертво!

Один раз мы делали грим на человека, которого по сценарию сварили заживо. Это был не пластический грим, мы не делали никаких накладок. Мы прорисовывали все ожоги спиртовыми красками. А для другого проекта нужно было сделать труп, который пролежал около десяти дней. Нужно было учитывать специфику разложений.

Для создания образа можно использовать всё что угодно: накладки, баллончики для изменения цвета волос, можно сделать даже небольшие спец-эффекты — шрамы, рубцы, дефект на лице. Здесь просто безграничный полёт фантазии. Материала для работы сейчас такое количество, что перед нами встаёт задача — надо определить, какой из продуктов лучше.

Несмотря на то, что сейчас практически любая косметика гипоаллергенная, в том числе косметика, которая разработана для спецэффектов, всё же есть индивидуальные особенности, от которых никуда не денешься. Артисты сами знают, на какие марки продуктов у них аллергия, они говорят об этом. Лично у меня тоже есть аллергия — на эпоксидную смолу.

Творческое взаимодействие

Мне нравится грим в фильмах Тима Бёртона. Очень жаль, что в России нет такого формата кино. Хотя совсем недавно начали снова делать сказки. У меня есть знакомая Ольга Афиногенова — художник по гриму в фильме «Последний богатырь». Она получила премию «Лучшая работа художника по гриму и пластическим спецэффектам». До этого в России такой номинации не существовало. Люди начинают ценить нашу работу. Это очень радует, хочется стараться больше.

Постоянно замечаю что-то интересное в фильмах и спектаклях, что хочу потом повторить. Я считаю, что это творческое взаимодействие. Например, смотрела фильм «Две королевы», мне понравились там причёски. Одну из них я слегка изменила и теперь использую в спектаклях.

Я не могу смотреть фильмы и сериалы как обычный человек, постоянно отвлекаюсь, анализирую грим. Как-то был случай, сидим я — гримёр, режиссёр и художник-постановщик и смотрим фильм. И каждый из нас делает своё замечание. Режиссер говорит: «Что же они так актрису посадили, её же в кадре совсем не видно». Художник-постановщик продолжает: «Для чего они рядом такие лампы поставили?» И я тоже подхватываю: «Да и парик у неё тоже не очень».

Я хочу дальше продолжать развиваться, хочу научиться чему-то новому. Недавно к нам в театр на должность гримёра пришла молодая девушка, я бы хотела передать ей всё, что накопила сама: основы и принципы нашей работы, уважение к артистам. Со временем это всё теряется, традиции уходят, и мне, конечно, хочется их сохранить.