ЕВГЕНИЯ БУТОРИНА АНАЛИЗИРУЕТ ТРИ САМЫЕ ЯРКИЕ ПРЕМЬЕРЫ СЕЗОНА
Новосибирцам повезло — этой осенью Андрей Прикотенко поставил в "Старом доме" "Идиота", Сергей Афанасьев представил на сцене НГДТ "Горе от ума".
Осень щедра на премьеры, театральный Новосибирск бурлит и кипит, выплескивая на зрителя премьеры в самых разных жанрах. Одни тут же забываются, другие легко встают в репертуар и стабильно привлекают зрителя, третьи с первого показа заставляют о себе спорить и становятся событием в культурной жизни города. Спектакли о самом важном – о войне и мире, о любви и нелюбви, о добре и зле…
О любви и нелюбви
Сергей Афанасьев взял в театр своих выпускников этого года и поставил с ними "Горе от ума".
Спектакль, где артисты – ровесники своих героев, где о несбывшейся любви поет Киркоров, где всех декораций – одна вращающаяся беседка на подиуме, волею художника Евгения Лемешонка превращающаяся то в поезд, который привозит Чацкого, то в комнату, где Софья ночами слушает воздыхания Молчалина, то в карету, в которой Чацкий и уедет…
Спектакль, в котором не изменено ни строчки классического, с детства знакомого текста…
Взял все эти нехитрые компоненты, перемешал, словно битые стеклышки в калейдоскопе, и создал новую неожиданную картинку, в которой каждое стеклышко находится ровно в том месте, чтобы засиять, когда на него упадет свет софита. Очередную мозаику, возле которой застываешь в недоумении – как же ты раньше-то этого не понял, не заметил…
Мы привыкли, что "Горе от ума" — это о прогрессе и борьбе старого с новым. Нам об этом во всех учебниках писали. "Горе от ума" в НГДТ – разговор о любви, спектакль удивительно молодой и пронзительный, как первое чувство, от которого хочется плакать, смеяться и совершать глупости. И герои его тоже молоды и совершают глупости…
Фото: Евгения Буторина
Резкий, порывистый Чацкий Сергея Шелковникова – он весь порыв и дерзость, он мечется по сцене, буквально запрыгивая на стены, он прикрывается маской и говорит грубости, потому что не знает, как защититься от этой пронизывающей боли, когда твое чувство вдруг –безответно. И творит глупости – ну скажите, какой поклонник станет дарит девушке шарик, наполненный водой, чтобы в самый романтичный момент лопнуть его над ее головой?
И Софья Кристины Кирилловой — она только кажется рассудительной и вдумчивой. Внутри – она семнадцатилетняя влюбленная дурочка, которая все еще путает сказки и реальность, для которой жесты порой важнее поступков. И не Молчалина она вбирает, а надежную преданность. А понять, что в Молчалине Артема Плашкова надёжности и преданности ровно столько, чтобы ее демонстрировать хозяевам, опыта не хватает. Юности свойственно ошибаться…
Вот у Лизы (Инна Исаева) ума хватает — и юбками, где надо повертеть и от щедрых посулов хозяина увильнуть и дурочку-хозяйку предостеречь. Но кто ее, служанку, слушать станет, когда Молчалин-то поступает точно, как в любимых романах написано – и молчалив и внимателен, и спокоен… А Чацкий – злой, шарик вот проткнул, про всех знакомых гадости говорит…
А Чацкий, так спешивший сюда, в дом Фамусовых. где на двери еще не стерты ростомеры маленьких Саши и Сони, никак не понимает, что девушке хочется романтики. И рисуется, старается привлечь внимание, напомнить о том, как они росли, вдвоем против всех взрослых. И теперь предлагает – давай, мы – вдвоем – против всех! Смотри, какие они все смешные, не такие как мы…
Юности свойственно отрицать все, что было до нее. И в глазах Чацкого это "фамусовское общество" — нелепые клоуны с разрисованными лицами. В других костюмах. Старичье, которое смешно и нелепо.
Таким их видит Чацкий, такими видим мы… но за нелепой клоунской раскраской Фамусова (Владислав Шевчук) таится не агрессивный ретроград, знакомый нам по учебникам, а растерянный отец семнадцатилетней девочки, совершающей такие девчачьи ошибки. И невольно проникаешься к нему сочувствием — воистину "что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом".
Фото: Евгения Буторина
И да, они — старики – действительно другие: глуповатые, закостенелые, не желающие слышать другой точки зрения… Но и молодые не лучше, так же уверены в своей исключительности и не умеют слушать других.
Юные максималисты легко рушат свои иллюзии и судьбы. Софья остаётся рыдать около Скалозуба, Чацкий по канону требует карету, и карета приезжает, только вместе с ней приезжают еще, и санитары со смирительной рубашкой… И звенящим аккордом несбывшейся любви звучит пронзительная песня Киркорова.
"Горе от ума в НГДТ – история взросления и предостережение сквозь века. Услышим ли?"
Читать статью целиком на информационном портале rewizor.ru