«ТЕАТР АФАНАСЬЕВА» ИЗНУТРИ: ЭКСКУРСИЯ ПО НОВОМУ ЗДАНИЮ

Анна Пыресева, студентка кафедры журналистики НГПУ, побывала в закулисье театра и подготовила репортаж о жизни театра в новом здании.

Новосибирский городской драматический театр под руководством С. Н. Афанасьева заканчивает свой первый сезон в новом здании. Его открытие стало целым событием для сотрудников, зрителей и всей страны. За время работы каждый уголок обновленного театра успел пропитаться творческой атмосферой. Это чувствуется, как только я переступаю порог служебного входа, и летняя жара сменяется приятной прохладой.

— Здравствуйте, вы к кому? – сразу же говорит мне внимательный охранник из своего небольшого кабинета напротив входа.

Чувствую себя шпионом, ведь попасть в театр с этого входа достаточно сложно. Но я пришла сюда не просто так, мне интересно узнать, как за пять месяцев сотрудники «обжили» новое здание, чтобы рассказать об этом другим. Мои раздумья прерывает артист театра Никита Алешечкин, который согласился провести для меня экскурсию по местам, скрытым от глаз зрителей.

Объяснившись с хранителем порядка театра, мы начинаем свое путешествие. Я оглядываюсь по сторонам, вижу синий диван около входа, серебристый лифт сзади, повороты в разные стороны и открытая дверь в темное помещение. «Что там?», – сразу возникает у меня в мыслях. Пройдя пару шагов вправо от поста охраны я, сама того не подозревая, оказываюсь возле бокового выхода на сцену: черный деревянный пол, плотные шторы, за которыми скрывается сцена, металлические стеллажи, наполненные реквизитом с разных спектаклей.

— Как называется вот эта черная «коробка», которая стоит возле штор? – спрашиваю я, указываю на непонятное металлическое сооружение, которое будто закрыто жалюзи.

— Это пульт помощника режиссера, – объясняет мой экскурсовод, – во время спектаклей помрежи отсюда наблюдают за всем происходящим и дают команды для осветителей сцены и звукорежиссеров, а еще сообщают, когда давать звонки для зрителей.

Выйдя из этого наполненного реквизитом помещения, я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что попала в настоящий лабиринт: прямо пойдешь – в лифт попадешь, направо пойдешь – в коридор к зрительскому фойе и кухне, налево – на лестницу на минус первый этаж. Мы идем налево, проходим прямо по узкому коридору и спускаемся по небольшой лестнице. С этой стороны здания минус первый этаж совсем не такой, как со зрительской – вместо цветных стен, больших зеркал и гардероба передо мной все тот же коридор, вдоль которого расположены большие металлические светло-серые двери.

На одной из них я замечаю табличку с надписью «Входите. Мы ко всему привыкли». «Забавно, тут явно работает кто-то, у кого все в порядке с юмором», – думаю я. Оказывается, эта загадочная дверь ведет в студию звукозаписи. «Ну тогда все ясно, вопросов к табличке нет», – проносится в моей голове. Прохожу вдоль длинного коридора и вижу две точно такие же двери, но уже без табличек.

— Это бутафорский цех и цех по производству костюмов, – объясняет мне Никита.

— Так вот где «рождаются» костюмы для спектаклей, – отвечаю я и заглядываю за дверь.

Передо мной такой же металлический стеллаж, как в помещении перед сценой, только здесь он наполнен не реквизитом, а цветными тканями. Около стеллажа вешалки на перекладине и манекен с кусочками материи, видимо, набросок для нового костюма. Напротив расположены столы с швейными машинками, иголками и нитками. «Настоящий рай для швеи», – думаю я, проходя дальше по коридору.

Впереди вижу приоткрытую дверь, зайдя за которую мы оказываемся в совершенно неожиданном месте – в «нижнем» зрительском фойе, где расположен гардероб. Я даже не сразу узнаю его – никто не любуется на себя в большое зеркало, не обсуждает спектакль и даже свет не горит. Время здесь будто застыло в ожидании зрителей, которые наполнят помещение уже через несколько часов, когда придут на вечерний спектакль.

В темноте обращаю внимание на несколько дверей, которые обычно закрыты. Одна из них ведет к лифту для зрителей с ограниченными возможностями – он спускает их с первого на минус первый этаж. «Вот что значит забота о зрителях», – проносится у меня в голове.

Вторая дверь ведет ко входу на малую сцену. Обычно зрители спускаются сюда и проходят прямо в зал. Но мы идем мимо, за бежевую штору, которая обычно закрыта. Широкий коридор, все та же серая плитка и молочные стены, по правой стороне за закрытыми дверями расположились прачечная и большая костюмерная.

— У нас несколько помещений для костюмов, в одних хранится те, что будут использоваться скоро, в других – все остальные, – объясняет Никита.

Мы проходим дальше, поворачиваем налево, откуда доносится чуть уловимый запах еды.

— Как писал Островский: «Мы артисты, наше место в буфете», – с улыбкой говорит мой экскурсовод.

Заглядываю за приоткрытую дверь, внутри бежевые столики, коричневые мягкие стулья, витрина с едой, тумбочки, микроволновка и ни намека на роскошь, которую можно увидеть в зрительском буфете. Атмосфера напоминает домашнюю кухню: за столами сидят артисты, о чем-то разговаривают, улыбчивая женщина-повар аккуратно раскладывает тарелки. «Не буду отвлекать людей от обеда», – думаю я, отходя от открытой двери.

Мы поворачиваем налево и через пару шагов я вижу еще одну открытую дверь, но на этот раз никакой едой оттуда не пахнет. Впереди серебристый лифт, а по бокам стоят белые пианино с голубыми узорами (декорации со спектакля «Унтиловск»). Мы заходим внутрь лифта, и я поражаюсь масштабам: высокие потолки и очень широкие стены.

— В этом лифте возят реквизит и костюмы между этажами, поэтому пианино стоят тут. А еще если спектакль проходит на малой сцене, актеры чаще всего добираются до нее именно на нем, – рассказывает Никита.

Нажав на кнопку с цифрой один, мы оказываемся в самом начале пути: кабинет охранника, открытая дверь с выходом на сцену, синий диван. Никита снова проводит меня вперед, направо к лестнице на минус первый этаж, но на этот раз прямо перед ней мы сворачиваем налево и попадаем в «зону ожидания» для артистов. Так ее называет мой экскурсовод-актер, потому что здесь стоят кресла из спектакля «С любимыми не расставайтесь», а выглядят они также, как на советских вокзалах: зеленая плотная ткань, тонкие железные ножки. Между креслами стоит столик с коробкой, в которой лежит лак для волос, ватные диски и салфетки – здесь артисты могут подправить грим перед выходом на сцену. Напротив висит телевизор, во время спектаклей на него транслируется все, что происходит на сцене.

Слева и справа от телевизора выходы на сцену, завешенные черными плотными шторами. Заглянув внутрь, я вижу заднюю сторону декораций из «Трамвая “Желание”». На сцену мы не заходим, потому что в уличной обуви туда нельзя, а нарушать правила не в моих правилах.

— Справа от выходов на сцену лестница, сейчас мы пойдем туда и окажемся в еще одной костюмерной, там у нас хранится одежда, которая понадобится на этой неделе, – говорит Никита.

Мы выходим на квадратную винтовую лестницу, поднимаемся наверх и попадаем в помещение с вешалками, на которых бесчисленное количество костюмов. Там нас встречает улыбчивая женщина, которая наливает воду в отпариватель.

— Здравствуйте! Мы тут у вас немного пофотографируем? Я провожу экскурсию по театру, – обращается Никита к женщине.

— Здравствуйте, хорошо, одной, без экскурсовода тут точно гулять нельзя, заблудиться можно, – смеется сотрудница.

Разглядывая вещи, я то и дело вспоминаю, где могла их видеть: вот фиолетовые брючные костюмы капельдинеров, вот халат князя Вано Пантиашвили из «Ханумы» – я будто заглянула в шкаф к персонажам из разных вселенных.

Мы прощаемся с милой женщиной-костюмером и выходим в светлый коридор, в конце которого стоит белый деревянный стул и полка с книгами прямо в стене.

— Это наша импровизированная библиотека, здесь каждый сотрудник может взять книгу и почитать, – рассказывает Никита.

Мы поворачиваем налево от «библиотеки», слева небольшой «закуток» со стулом и феном в виде шлема, впереди все тот же серебристый лифт, рядом с ним салатовый диван, а справа место, где «живут» актеры – гримерки. Двери комнат здесь уже не светлые, а разноцветные: красная, желтая, зеленая, синяя… «Надо же, даже двери, можно сказать, творческие», – промелькает в моей голове. Заходим в гримерку с красной дверью: салатовый диван, раковина, столы, зеркала с подсветкой и окно в потолке. Эта гримерка расположена в центре здания, поэтому окно в стене просто не получилось сделать, а естественный свет нужен всем. В этом крыле, около последней гримерки бирюзового цвета (кабинета помощников режиссеров) стоит столик с кофеваркой и чайником, а рядом металлический шкаф, микроволновка и стеллаж с настольными играми и цветами.

— Артисты часто берут на работу своих детей и внуков, они тут играют, и мы вместе с ними, – рассказывает Никита.

Рядом со стеллажом я вижу большую деревянную дверь, ведущую на лестницу. Мы выходим и в пролете я замечаю небольшой светлый горшок, в котором растет кустик. Я наклоняюсь и вижу маленький мандарин на одной из веточек. «Интересно, чего только не встретишь, гуляя по театру», – думаю я.

Лестница между вторым и третьим этажами совсем небольшая – они расположены очень близко. Мы поднимаемся и попадаем в «административное крыло». Вместо декораций здесь стоит компьютер и принтер, а на одной из стен висит картина, которую подарили театру на Творческом вечере, посвященном памяти театрального художника Владимира Афанасьевича Фатеева. Мы выходим в длинный коридор, вдоль которого по правой стороне находятся открытые темно-зеленые двери. Здесь «живет» вся административная часть театра: начальник пожарной безопасности, бухгалтерия, администрация. На этом же этаже расположилась приемная, кабинет директора театра и кабинет Сергея Николаевича.

По левой стороне коридора есть несколько интересных дверей. В самом начале расположились две темные комнаты с аппаратурой – это кабинеты осветителей и звукорежиссеров. Их можно увидеть из зрительского зала, они находятся прямо напротив сцены и выглядят как два темных окошка.

В конце коридора за одной из дверей скрывается выход на галерею – пространство над сценой, которое нужно, чтобы настраивать световые приборы и спускать что-то вниз. Так, например, во время спектакля «Урок дочкам» именно отсюда спускаются платья сестер.

Отойдя от двери, ведущей в галерею, мы проходим несколько шагов прямо и сворачиваем направо. Спускаемся по небольшой лестнице, состоящей примерно из десяти ступеней, и снова оказываемся на «актерском этаже».

Я благодарю своего экскурсовода, захожу в серебристый лифт, нажимаю кнопку с цифрой один, прощаюсь с охранником и выхожу из театра.

«За пять месяцев работы, все сотрудники успели привыкнуть к новому зданию и изучить все его уголки. Если еще зимой помещения пустовали, то сейчас в них кипит жизнь, которую обычный зритель не может увидеть, но может почувствовать, ведь театр – это один большой организм, может быть поэтому здесь столько “скрытых ходов” и “секретных” дверей», – думаю я, оставляя позади большое бело-бордовое здание, которое уже через несколько часов наполнится зрителями.

Анна Пыресева, студентка кафедры журналистики НГПУ