"Я не подготовился к жизни"

Режиссёр Сергей Афанасьев о природе актёра и своих недостатках
 
13 марта 2013, Анжелина Дерябина для сиб.фм
 
В Новосибирске нет человека, который бы не знал, кто такой Сергей Афанасьев. Одни скажут: «Режиссёр и руководитель театра», — и будут правы. Другие: «Президент Новосибирского театрального института», — и тоже не ошибутся. О том, во что верит, борется ли с врагами, что считает главным удовольствием в жизни и встречал ли идеальную женщину, Сергей Афанасьев рассказал корреспонденту Сиб.фм.

Скоро ваш 55-летний юбилей. Как менялось ваше отношение к жизни?
Я стал больше получать удовольствия от жизни. Несмотря на то, что меньше пользуюсь её развлечениями. Нахожу, что возраст, в котором я пребываю, прекрасен. Это время, когда ты всё знаешь, и тебе ещё очень многого хочется. Другое дело, что между мной и жизнью вдруг встало тело — этот ненужный посредник всё больше и больше заставляет беспокоиться о себе. Я стал совершать меньше ошибок, хотя глупостей делаю по-прежнему много. Раньше я очень любил жизнь. Теперь стал больше её уважать. Отношения с жизнью всегда взаимны. Меня жизнь сейчас уважает.
А  раньше была страсть. Такая моя страсть к жизни и жизни ко мне, что просто земля дрожала и гудела под ногами.
Работоспособность в молодости — признак жизнелюбия. Я так много успел потому, что этого требовали моя любовь к жизни и любовь жизни ко мне. Это как в отношениях мужчины и женщины: когда ты любишь, тебе хочется сделать для человека очень многое. И получить от него столько же.

Вы могли бы смириться с тем, что будете вторым?
Нет. Я не помню себя другим. Комплекс отличника: я всегда должен быть первым, у меня всегда должны быть круглые пятёрки. Они не всегда были — это другое дело. Я прожил жизнь не без страданий. И эти страдания начались ещё тогда, когда у меня в дневнике появлялись четвёрки, и, не дай бог, тройки. А в принципе, мне определено место первого, и, где бы я ни был, я — первый, даже если я второй.
Вы боретесь с искушениями?
К сожалению, так устроена моя жизнь, что искушения поджидают меня на каждом шагу. Я человек общественный, и все общественные пороки как в зеркале отражаются во мне, я должен следить, чтобы не инфицироваться ими. И самое главное искушение — ничего не делать. Лежать на диване. Это такая моя нехорошая черта, преодолевая которую, я иногда ставлю рекорды сам для себя.
Скажите, ради женщины вы совершали поступки с большой буквы?
Ну, безусловно. Моя жизнь — это огромный такой Поступок ради женщин: каких-то конкретных и женщин вообще.
В какую женщину вы могли бы влюбиться?
Боюсь, что уже ни в какую. Вы знаете, я-то считаю, что это таинство, и его нам не дано разгадать. Могу сказать, скорее, какие женщины вызывают моё уважение. Мне нравятся женщины опрятные, здравомыслящие, с хорошо развитым чувством юмора. Чувство юмора для меня — знак и высокого интеллекта, и лёгкого характера, и умения переносить трудности, и дар завоёвывать сердца, потому что ничто так не усыпляет бдительность мужчины, как чувство юмора.
А что вы предпочтёте в женщине — ум или красоту?
Знаете, женщина должна быть умной и красивой. Если женщина умна, то она красива. А если женщина красива, то она, безусловно, умна. Красота — не просто дар природы. Это свидетельство внутренней работы над собой, и в первую очередь над своей душой, а не только над телом.
Красота — это густая смесь душевных и физических проявлений. Поверьте, если женщина глупа, то как бы правильно она ни была сложена, она может задержать внимание не более чем на одну секунду. Потому что когда проявляются ее внутренние качества, красота сразу исчезает. Она как пустая банка, в которой вы ничего не обнаружили. Поэтому я считаю, что некрасивых женщин не бывает. Не по тем причинам, о которых гласит русская пословица. Коко Шанель говорила: «Если женщина в 30 лет некрасива, значит, она просто дура». У меня нет оснований не верить ей.
Вы встречали идеальную женщину?
Я не встречал других. Знаете, я человек верующий. Когда я смотрю на женщину, в первую очередь думаю, что она по образу и подобию. Если у меня не получается увидеть идеальную женщину, то виноват я: красота в глазах смотрящего. Конечно, может быть, в этом есть некоторое лукавство, но скажу, что больше меня привлекают женщины с актёрской природой. Она есть практически у всех, только не все умеют её проявлять. У нас в театре неписаный закон: если человек хорошеет на сцене, то это признак таланта. Вот выходит он на сцену, начинает действовать, и мы забываем о том, что у него, может быть, «не такие» ноги, руки, лицо. Мы глаз от него не можем оторвать. Бывает наоборот: просто Шерон Стоун! — может ли быть что-то лучше?! А выходит на сцену — и красота пропадает, бездарность воинственно вылезает наружу. Дорогие женщины, думайте больше о душе.
Ну, вы, наверное, не всегда так думали в отношении женщин?
Я нормальный человек! Был пубертатный период, когда я сознательно выносил за скобки всё, что связано с умом. Чем глупее и податливее женщина, тем более она лёгкая добыча. Я не очень помню подробности того времени, но уверен, что всякие женские припухлости и выдающиеся части тела волновали гораздо больше, чем чувство юмора или острый язык.
Вы с врагами своими боретесь?
Нет, никогда. У меня их нет. Я являюсь чьим-то врагом, знаю точно. А у меня есть люди, которых я вынес за скобки. Наступает «точка невозврата», нажимается Delete — и всё, человек удаляется из списка. Моих сил не так много, чтобы тратить их ещё и на врагов. Дай бог, хватило бы на друзей, на любимых.
А вы верите, что каждому воздаётся по заслугам?
Абсолютно. Я так считаю не для того, чтобы преследовать какие-то корыстные цели: ты, жизнь — мне, я — тебе, или «дающему да воздастся». Это не прямая связь. Но то, чтоб были помыслы чисты, а остальное приложится, — я в этом убеждён. Если твоя совесть чиста, и ты не держишь злого умысла, то как-то тебе позволяется быть успешным.
С чем была связана самая мучительная ситуация выбора в вашей жизни?
Таких ситуаций было много. Была дилемма: жить или не жить. Может быть, она была надуманная. С работой очень часто. Опыт во МХАТе поставил меня перед очень серьёзным выбором. Многие искушения «организуют» люди. Неоднократно стоял на перепутье — идти зарабатывать деньги или заниматься любимым делом. Как-то всегда побеждало дело. Я прожил нормальную человеческую жизнь. В ней было всё: очень много грязи, очень много тяжёлого труда, чёрной работы, очень много предательств. И всегда ты обременён каким-то выбором, ты всегда должен принимать решение. Я, кстати сказать, мог бы назвать одно из любимых моих качеств в себе — это способность принимать решения. Далеко не все люди на это способны.
А вам хотелось бы что-то изменить в себе или в своём прошлом?
Очень многое. Во-первых, я чудовищно ревнивый. Меня это мучает и мучает всех, кто со мной связан — и в работе, и в личной жизни. Во-вторых, я бы иначе прожил своё детство, иначе построил свою юность. В силу каких-то способностей мне всё очень легко давалось. Я не подготовился к жизни так, как она этого требует. Я вошёл в неё большим романтиком.
Вы им и остаётесь?
Романтичность — это составляющая моей счастливой жизни. Зачем тогда жить, ради чего бороться? У меня других дивидендов-то почти нет. Только радость и вера в светлое будущее.
А где и когда вам лучше всего?
Мне лучше всего здесь и сейчас. Я умею ценить каждую минуту, которую проживаю. Когда-то я вывел формулу счастья, я уже неоднократно говорил об этом: счастье — это то, что тебе страшно потерять. Мне хорошо, когда я в родном городе, у меня есть любимая работа, я общаюсь с любимыми людьми, и ничто не угрожает моему размеренному, хотя и плотному ритму жизни. В любом другом месте мне плохо, если только это не связано с отдыхом. Я очень люблю находиться на берегу моря, в жаркий день, под зонтиком, на песке и мечтать об ужине в прохладном тенистом парке, где есть уличное кафе.
А вы сами когда-нибудь готовите? Не могу представить, что вот вы утром встанете и сделаете яичницу.
Когда я остаюсь один, я делаю себе яичницу. Более того, я делаю её вкусно, так, как я люблю, без всяких компромиссов. Но ничего серьёзного готовить я не люблю, не делаю этого. Как-то в студенчестве я считался ведущим поваром нашей комнаты в общежитии. Мог очень вкусно поджарить на сливочном масле картошку — чтобы она была с такими хрустящими поджарками. Или так сварить пельмени, как никто и не варил. Но когда я смотрю в телевизор, где происходят гастрономические вакханалии, то во мне это не вызывает никаких эмоций. Нет, я очень утилитарно отношусь к еде. Она мне нужна, чтобы не хотеть есть.
Потому что у вас есть много других удовольствий?
У меня есть главное удовольствие — сама жизнь.
Вас в детство тянет?
Да. Мучительно. Я иногда сдерживаю слёзы. У меня есть две вещи: я хочу быть маленьким, и я хочу к маме. Хочу той простоты и абсолютного счастья, которые были тогда. Они ведь были связаны ещё и с тем, что ты верил в безоблачное будущее. Я жил по уставу пионерской, потом комсомольской организации, а там всё до такой степени чисто и романтично, что аж дух захватывало.
Дом, в котором вы жили, сохранился?
Нет. На этом месте растут до сих пор те дикие яблоньки, которые были у нас в палисаднике.Эти дикие яблоки много лет служили для меня одной из форм незабываемого удовольствия: когда они становились спелыми, мы их тут же рвали и ели. Осталось место — намоленное, его энергетика. Но, к сожалению, уже нет дома, в котором я прожил своё детство, где был свой огород с выходом на пруд, было чистое небо над головой и нравственный закон внутри нас.
Не убивает ли нынешних актёров новое, коммерческое, время?
Нет, актёров ничто не убивает. Актёр — это человек особого качества. Никогда бы не хотел стать артистом — это очень трудно, это безумно трудно. Постоянная обнажённость душевная требует особого умения защищать свою душу. Вот где искушения. Они просто вламываются в твою жизнь. История тому знает немало примеров. Иногда, общаясь со своей труппой, я испытываю сладкое чувство, будто я воспитатель в группе детского сада. А иногда мне кажется, что это мои товарищи, боевой взвод, который может прийти на помощь и защитить, отстоять. У них пока не вытравлен из души романтизм, святая вера в искусство, в жизнь человеческого духа и тот самый нравственный закон внутри нас, они всё равно живут этим, они идеалисты. Поэтому я люблю этих людей, хотя очень сильно им сочувствую и жалею их.