«Без чертовщинки невозможно»: Сергей Афанасьев о новом «Ревизоре», времени и себе

•  

8-913-739-67-70.

Накануне премьеры режиссер Сергей Афанасьев рассказал Тайге.инфо, почему он не стал просто иллюстрировать эпоху, описанную в пьесе Гоголя, как его театр, живущий по законам бедности, переносит сокращение госбюджета на культуру, и зачем ему понадобилось художественное руководство Молодежным театром Алтая.

Тайга.инфо: «В „Ревизоре“ я решился собрать в одну кучу все дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем» — это слова Гоголя о пьесе. Вы, ставя сейчас ее, руководствуетесь похожими мотивами?

— Если бы Николай Васильевич не сказал этих слов, то их должен был сказать я. Полностью подписываюсь под этой цитатой и считаю, что желание собрать все негативное в России очень благородно, но это утопия. Потому что, к сожалению, собрать все плохое в России невозможно, слишком уж его много. Поэтому мы, конечно же, показываем то, на что падает наш взгляд, что видится в первую очередь вокруг нас. Всё, что мы обсуждаем ежедневно с друзьями на кухне или в средствах массовой информации, всё, что является предметом наших каждодневных переживаний, проблем и конфликтов.

Тайга.инфо: Пока всё, что о спектакле рассказывали, это что премьера будет, во-первых, благотворительной, во-вторых, обставлена как некая мистерия. Не будет ли мистерии тесно в вашем небольшом подвале?

— Понимаете, мы сразу выходим за рамки темы и начинаем обсуждать пространство. Нам, в принципе, здесь тесно. Но поскольку ничего другого не дано, то мы пытаемся гармонично и органично вписать все свои замыслы в квадратные метры, которыми мы располагаем. Теснота, как известно, это не всегда плохо. Не могу сказать, что нам совсем не обидно, но эта обида не определяет наше настроение, потому что радость, которую мы ежедневно испытываем на репетициях, заставляет нас забыть обо всем, даже о том, что мы живем здесь в тесноте. Конечно, будь у нас больше пространства, было бы больше возможностей для зрителя свободно воспринимать тот замысел, который мы выстраиваем. Действие мистерии будет происходить не только на сцене, а начиная от ручки входной двери и до самого выхода уже одетого зрителя из театра. Мы используем каждый квадратный сантиметр наших территорий, чтобы наполнить пространство информацией.
 

Не то чтобы я преувеличивал значение своего театра или брал на себя слишком много, но просто я понял, что в моей ситуации скромничать уже неприлично. Скромничать неприлично!

Тайга.инфо: То есть с помещением вопрос никак не решается?

— Я не перестаю все с той же энергией, настойчивостью и даже назойливостью стучать во все двери и просить, пока театр находится под моим руководством в блистательной творческой форме, помочь ему обрести какую-то более приспособленную для него площадь. И дело ведь не только в том, что у нас маленькая сцена или небольшое закулисное пространство. Мы больше думаем о зрителях, которым приходится отстаивать очень неудобную очередь в гардероб на лестнице, которые теснятся в буфете, которым просто не хватает воздуха, здесь просто душно, они задыхаются. Но любовь их к нашему театру так велика, что они жертвуют своим здоровьем, приходят сюда и смотрят.

Мое стучание в двери, попытка проломить эту стену, которая не дает людям, от которых зависит решение вопроса, увидеть правды, обретает уже истерический характер. Я напрягаю уже не только местные власти, а пытаюсь вломиться в двери правительства РФ, веду диалог с министерством культуры РФ, прошу прямого обращения к премьер-министру. Если бы у меня была хоть малейшая возможность рассказать Владимиру Владимировичу Путину о том, что вот уже скоро 30 лет, как театр живет в подвале… И само бы по себе оно ничего, сотни театров так и живут, но наш театр это не устраивает, потому что творческий рост театра до такой степени динамичен и велик, что он не вмещается в этот подвал. Не вмещается!

Мы лишаем зрителя очень серьезной художественной единицы и возможности достаточно разнообразно воспринимать театральный контекст, потому что так уж получается, что сегодня мой театр, по моему, находится в серьезной оппозиции к современному театральному течению и тенденциям. Мой театр сегодня выступает за сохранение традиций и лучших приемов русской театральной школы, за сохранение отечественного культурного наследия. Наш театр выступает за вписывание театральной жизни зрителей в общий культурный контекст их существования, потому что очень многие сегодня приходят в театр и видят там произведения, не имеющие никакого отношения к их образованию, воспитанию, эрудиции, к их культурным и духовным запросам.

Не то чтобы я преувеличивал значение своего театра или брал на себя слишком много, но просто я понял, что в моей ситуации скромничать уже неприлично. Скромничать неприлично! До чего мы договорились. Потому что мы можем так схлопнуться и лишить не только себя возможности развиваться дальше, но и лишить нашего зрителя возможности видеть хоть какое-то альтернативное театральное творчество.
Тайга.инфо: Вы говорите «традиция, школа», и это прекрасно, но…

— Я апологет традиции и школы, считаю, что это является национальным достоянием. И сегодня пренебрегать этим, говорить, что это нафталин, что это устарело, и давайте возьмем западные методологии… Давайте возьмем все, что угодно, но это не значит, что надо бросать свое. Давайте возьмем другой язык, будем использовать его лучшую часть в своем языке, но это не значит, что надо забывать свой язык. То же самое и с театром. Можно учиться чему угодно, можно брать что угодно, даже красть, что плохо лежит, и мы в театре часто этим занимаемся, потому что учимся друг у друга, но нельзя отказываться от того, что открыто и опробовано веками, от того, что составляло смысл духовной жизни многих поколений. Это проверено временем, и надо сказать, когда мы приезжаем на Запад, их не интересуют наши опыты, а интересует только те секреты, которые и отличают русский театр от всего остального мирового театра. А мы, к сожалению, их сознательно забываем, отказываемся от них и пытаемся перейти на театральный language, на котором сегодня разговаривает Запад.

Тайга.инфо: Но на вилы традиции и школы часто насаживают вообще любой поиск.

— Ну, это не обо мне, потому что я как раз сделал очень много, чтобы в городе появился театральный эксперимент, театральная молодежь, чтобы появились не только актеры, жаждущие работы, но и молодые режиссеры, которые сами по себе уже реформаторы и экспериментаторы.

Тайга.инфо. Просто у многих в силу последних событий ведь сводит скулы от «школы и традиции».

— Скулы от слов «школа» и «традиция» может сводить только у того, кто никакого представления не имеет ни о школе, ни о традиции, вот и все. Если человек изучал это, посвятил этому часть своей жизни, он не может от этого отказаться. Мы не можем отказаться от того языка, на котором мы разговаривали последние 200 лет, отказаться от Пушкина.

Тайга.инфо: И от Гоголя. Вернемся к «Ревизору». Премьера будет благотворительной, для столичных театров это уже обычное дело, а для Новосибирска, кажется, в новинку. Или я ошибаюсь?

— Вы знаете, у нас в театре практикуется благотворительная работа, мы много работаем с пожилым поколением, пенсионерами, ветеранами, людьми с ограниченными возможностями и так далее, но не массово, потому что мы государственный театр, получаем финансирование из бюджета, у нас строгая отчетность. В этот раз мы сотрудничаем с фондом «Защити жизнь» — организацией, которая помогает детям с онкозаболеваниями и может легитимно передать все собранные на премьере средства в помощь тем, кто в ней нуждается.

Благотворительность — это нормальное состояние любого современного воспитанного человека. Это необходимо делать, потому что жизнь сегодня такова, что огромное количество людей по независящим от них причинам нуждаются. Им необходимо помогать, и одна из форм такой помощи — наш спектакль.
 

Очень много современных режиссеров просто самоутверждаются, используя имя классика. И это видно невооруженным глазом, потому что шито белыми нитками

Тайга.инфо: Еще в контексте благотворительной премьеры я слышала и такое мнение, что это еще вопрос дискуссионный, кто кому должен помогать, потому что год для культуры финансово был тяжелый, да и будет не легче.

— Знаете, может быть, я выскажусь цинично, но пока у тебя целы руки и ноги, а на плечах есть голова, ты работоспособен и здоров, грех жаловаться. Ты всегда можешь заработать на хлеб и выйти из положения. Наш театр всегда жил по законам бедного театра, мы никогда не жировали, умели считать расходы и соотносить со своими доходами, поэтому большой катастрофы нет, что нам опять сказали: «Затяните пояса». Ну, затянем, проколем еще одну дырку в нашем узком ремешке.

Но я также понимаю, что существуют некоторые виды театров, которые не могут обходиться без больших вложений: это опера, балет, музыкальные театры, драматические театры с большими сценами. Здесь тоже можно найти решения, другое дело, что глаз зрителя уже ориентирован на зрелище, коврик и табуретка в качестве декораций его не устраивают. Его глаз избалован всевозможными спецэффектами, новыми концертными технологиями, шоу-программой, и, конечно, когда он приходит в театр, то подспудно эта потребность в зрелище срабатывает.

Да, никто не отменял, что театр — это зрелище, но все-таки это архиважно, когда тебе больше нечего предъявить зрителю, а это в свою очередь бывает тогда, когда ты пренебрег традицией, школой и основным законом русского психологического театра, который гласит: если артист на сцене переживает, то зритель в зале обязательно сопереживает. И это тот самый контакт, ради которого и существует театр как искусство, а не ради зрелища, хотя и оно играет в театре немаловажную роль.

Тайга.инфо: А в Театре.doc может быть коврик и табуретка, а народ все равно валом идет.

 — Одним Театром.doc не накормишь зрителя, не случайно у нас такое разнообразие всевозможных стилевых оттенков театральных по всей стране, в столице и даже у нас в городе. Зритель должен иметь возможность увидеть разное: и Театр.doc на табуретке, и, извините меня, прекрасную оперу на большой сцене академического театра.

Тайга.инфо. Если говорить о разном, то, например, «Мертвые души» «Коляда-театра» на «Ново-Сибирском транзите» были, конечно, впечатляющими. Если взять их мерилом на некой шкале координат, то ваш «Ревизор» на ней где?

— Если взять их мерилом, то мы должны закончить разговор с вами. А если не брать, то могу сказать, что Гоголь как гениальный русский автор дает огромное количество возможностей быть ультрасовременным и интересным, разница только в том, используешь ты Гоголя, чтобы показать свою современность, или ты читаешь пьесу современными глазами. Ведь очень много современных режиссеров просто самоутверждаются, используя имя классика. И это видно невооруженным глазом, потому что шито белыми нитками.

Мы не играем эпоху, мы не играем время, обозначенное в пьесе, я считаю, что нечего ее иллюстрировать. Мы разговариваем более широко, глубоко и, скажем так, высоко. Но мы ничего не привлекаем из того, что лежит за рамками пьесы, за рамками автора. Все, что мы придумываем, даже самое нелепое и абсурдное на первый взгляд, лежит в контексте гоголевского творчества, ауры этого писателя и человека. Поэтому, конечно, без чертовщинки невозможно, а объем и размер этой чертовщинки, вкус, с которым она подается, это уже дело театра. И тут что считать чертовщинкой?
Тайга.инфо: Вы говорите, что современные режиссеры часто самоутверждаются. используя имя классика, но ровно в этом же обвиняли и Тимофея Кулябина с его «Тангейзером». Вы же, насколько я помню, довольно скупо высказывались по поводу спектакля и развернувшейся вокруг него истерии.

 — Я не видел спектакля и поэтому скупо высказывался по поводу качества и содержания этого зрелища. Что я мог сказать? Но я абсолютно щедро высказывался и высказываюсь о том, что в данном случае общество воспользовалось недопустимыми мерами воздействия на творчество. Ни в коем случае ни политики, ни общественные организации, ни административные структуры не имеют права диктовать художнику содержание его творчества. Если художник не нарушает действующую Конституцию. Вопрос в нарушении или ненарушении, но это можно определить, на это есть эксперты.

Но если только мы опираемся на мнение каких-то обывателей или людей, которые только считают себя экспертами, то это недопустимо, иначе мы загоним творчество в тупик. Мы уже почти это делаем. Есть процесс художественного творчества, который доступен для оценки только профессионалам самого высочайшего уровня, и есть общественная мораль — но это другой вопрос, путать их нельзя.

Кроме того, если бы поборники нравственности не поднимали столько шума вокруг определенных явлений, их бы и пять человек не увидело, они были бы забыты сразу. Но этим своим звероподобным рвением люди создают такую рекламу этим спектаклям и выставкам, что они становятся по-настоящему популярными и берутся за эталон художественного вкуса. Понимаете, с какой бы стороны ветер ни дул, море-то все равно останется. И с какой бы стороны ветер нравственности ни дул, художники творили, творят и будут творить, экспериментировали и будут продолжать, шли вперед своего времени и будут идти, и это уже дело их совести.

Надо детей воспитывать лучше, а не художникам диктовать, о чем им говорить с трибуны. А то пока мы бегаем по площадям и митингам, наши дети в подворотне пробуют наркотики — об этом надо думать сегодня. И еще о том, что лежит в основе нравственного здоровья страны и общества. Столько лет абсолютно цинично большие политики декларировали поиск национальной идеи, никак не могли найти ее и чего только туда не пихали, начиная от патриотизма и заканчивая нашим всемирным превосходством. А мне кажется, что надо просто заняться семьей. Здоровье семьи — это и есть корень нравственности общества. Если родители с юности воспитывают своего ребенка, не думают только о хлебе насущном, то и вырастает нормальный, образованный, нравственный гражданин. Если этого не происходит, это потом ничем не исправить, ни школой, ни тюрьмой.

Величайший обман, которое наше поколение пережило, что идеология — это панацея от всех бед. Безусловно, государство должно понимать, куда оно идет и куда ведет свой народ, оно должно защищать свои интересы, тождественные интересам каждого отдельного гражданина. А у нас интересы государства и гражданина всегда находятся в конфликте — это и является государственной идеологией, вот что плохо.
Тайга.инфо: «Ревизор» — он же и об этом тоже?

 — Ну, конечно. Идеология просто должна помогать хорошему человеку хорошо жить.

Тайга.инфо: Расскажите, пожалуйста, что сейчас происходит в Молодежном театре Алтая, куда вы пришли худруком? Я была там на первом Золотухинском фестивале. Было видно, что театр живой, хочет перерасти неприятности и думает о зрителе, но все слегка сумбурно у них получается.

 — Там сейчас все нормально, театр работает, он здоров. Не могу сказать. что я приехал на пепелище. У театра хватило иммунитета пережить все свои скандалы и если не забыть их окончательно, то положить далеко на полку собственной истории, без этого тоже театра не бывает. Там работают молодые режиссеры, выстроен репертуар на текущий сезон, скоро, наверное, сверстаем и программу на следующий. Группа ведущих артистов, которая активно работает в театре нацелена на общероссийский театральный контекст, и в ближайшее время, мне кажется, мы увидим их спектакли на фестивалях. Да и съездить в Барнаул посмотреть небезынтересно.

Тайга.инфо: А вам-то в итоге это зачем оказалось нужно? Попробовать похозяйничать на большой сцене?

 — Я уже в этой жизни все попробовал. Зачем мне это? Да я вам честно скажу: ни за чем. Это надо было театру, театр меня об этом попросил, а поскольку это хорошие люди, то я подумал, что не надо отказываться. Потому что мой профессиональный интерес заключается не только в том, чтобы ставить хорошие спектакли, но и в том, чтобы заниматься общественной и педагогической работой, что я и делаю. Большая сцена? Да, это интересно, но я на ней уже работал. Новые артисты? Да, это новые впечатления, новые миры, потому что каждый работающий артист — это свой мирок.

В общем, там все в порядке, прекрасные новые стены, великолепное оборудование, молодой энергичный новый директор, который пользуется не только административным, но и личностным авторитетом. И там формируются серьезные творческие силы для подлинного молодежного театра. Думаю, с помощью и моих учеников, и других режиссеров, мы сделаем так, что нездоровое беспокойство о театре уйдет, и будет просто интересно следить за его афишей.

Беседовала Маргарита Логинова