МНОГО СМЕРТИ, МНОГО ЛЮБВИ
Когда едешь по трассе Р-255 в вечернем тумане и снежной каше, часто думаешь о смерти. Особенно, если только что посмотрел большой спектакль-дилогию главного режиссера Новосибирского городского драматического театра Сергея Афанасьева. Два больших спектакля по мотивам романа Льва Толстого «Анна Каренина» начинаются одинаково, но каждый зеркалит другой, ломая образы и творя смыслы. Начинаясь из одной великой точки «все счастливые семьи похожи друг на друга» и продвигаясь в рассказе о том, как все смешалось в домах Облонских, Щербацких, Карениных, Левиных. Афанасьев, со свойственной ему самоиронией вписывает своих актеров в большую реку толстовской поп-культуры. В межзвездном (буквально) пространстве вместе с Татьяной Самойловой, Софи Марсо, Кирой Найтли и Елизаветой Боярской, летят Регина Тощакова (Анна в «Анне») и Анастасия Костецкая (Анна в «Левине»). Вместе с Аннами летит Савва Dark Темнов (Алексей Каренин), покидающий свою вселенную, божество в простой рубашке Николай Соловьев (Лев Толстой) и абсолютно шедевральный в своем созревшем мастерстве Петр Шуликов (Константин Левин).
Сергей Афанасьев, как демиург маленького театра давно тяготеет к техническим инновациям. Вспомним хотя бы телеоператора и экранный стереоэффект в знаменитых «Пяти вечерах». Но новая, невиданная еще нами система мультимедийных проекторов, кажется, вдохнула в Мастера новую жизнь, поскольку смерть приближается к Земле, как планета «Меланхолия» в фильме Ларса фон Триера. И теперь режиссер Афанасьев может показать на изломанных почти белых стенах (художник Олеся Беселия) и фрагмент яснополянской экскурсии, и классическую сцену объяснения в карете Анны и Вронского, и кабинет Льва Николаевича, где внезапно звонит мобильный телефон. Надо было видеть удивление Льва Николаевича и Софьи Андреевны (Ирина Ефимова)! В театральном подвале до сей поры телефоны можно было не отключать – они и так были вне зоны доступа.
И вот в этом мультимедийном буйстве реальной и театральной жизни, Афанасьев заводит свой разговор о смерти. Смерти посвящено много времени в обоих спектаклях. Смерть Николая Левина в «Левине» (восходящая звезда Владислав Аксенов) – это «черт знает, как сделано», сказал бы критик. Смерть Анны в «Анне» в исполнении мечущейся и прекрасной Регины Тощаковой производит просто оглушающее впечатление и кажется, что после нее уже ничего не будет в черном-черном подвале, в черном-черном городе, на черной-черной трассе Р-255.
Но гений Афанасьева легко, по-раблезиански, - (чье мужское достоинство не сжалось, когда Лидия Ивановна - Анастасия Неупокоева застегивает ширинку Каренину!), - переходит от смерти к жизни, в которой есть необыкновенной изящности ноги Анны (Анастасия Костецкая), и грубая плотскость Марьи Николаевны (Полина Грушенцева) и женская ортодоксальность княгини Щербацкой (Татьяна Жулянова) и тонкая кудрявость Вронского (юный Константин Брюзгин праздновал ДР в день спектакля). Особых похвал заслуживает работа Варвары Сидоровой. Она хоть бывшая подданная томская, города якобы умного, но в ее Китти девичья, птичья неразумность и истерики органически соединяются с женской непреклонной логикой, унаследованной от матери. Кажется странным, что именно в глупенькой Китти Щербацкой находит Толстой-Афанасьев спасение этого мира. Но все умирают из-за любви, а она, единственная, рожает. Кто хоть раз был у кровати роженицы (а Петр Шуликов-Левин, похоже был), тот знает ужас сотворения мира. Но именно в этом ужасе как раз и остается наша единственная надежда. Кажется, поэтому Бог-Толстой-Афанасьев смеется и плачет в финале.
Андрей Остров, Томск