С чего начинается Родина
Девочку Олю оставили одну дома в спектакле «Шишок» НГДТ, а мальчика Ваню – в спектакле «Гуси-лебеди» театра «Глобус». Это имело необратимые последствия. В силу определенных обстоятельств, случившихся в нужное время и в нужном месте, дети крепко задумались о нравственных ценностях, обнаружив в себе чуткую душу. Что и требовалось доказать маленькому зрителю, из которого (пока не поздно) еще можно слепить хорошего человека.
Вначале девочка Маша в «Гусях-лебедях» ведет себя как законченная эгоистка. Что только она ни вытворяет! Вместо того чтобы отлупить ее за непослушание, мама с папой идут на всяческие педагогические уловки, а дочурка закатывает глаза: достали! Только родители уехали в город, как она за порог, к подружкам. Бросила маленького братишку одного дома. Гуляй, свобода!
Но в душе-то Маша чувствует, что так нельзя. Девчонки играют в страшные истории, и перед Машиным взором проносятся картины ужасных последствий неблаговидного поступка. Веселая сказка превращается в настоящий триллер, атмосфера ужаса передана изумительно, зрители то замирают, вцепившись в подлокотники, то кричат: «Быстрее! Беги! Давай-давай!». Речка, сооруженная сценографом Анастасией Глебовой из шелковой ткани, вот-вот поглотит беззащитных детей, опасная яблоня запутает, задушит их своими ветками, небо скалится тучами-рожами и стращает грозой. Гуси-лебеди, эти джамперы в птичьих масках, скачут без оглядки, не разбирая дороги.
В экстремальной ситуации выясняется, что Маша – личность волевая, храбрая, сильная, находчивая. И, как говорят встретившиеся ей в лесу ящерицы, очень чуткая. Сочетание бойцовских и душевных качеств помогает Маше сделать врагов союзниками, найти Ваню и выйти победителем. Режиссер Анна Зиновьева подробно простроила взаимоотношения персонажей; актриса Светлана Грунина играет настоящую драму, ведь спасение брата – это главное событие в ее жизни, главный ее поступок, главное испытание. А маленький участник студии пластики Гоша Рязанов в роли Вани работает как настоящий артист. На протяжении всего спектакля он бегает, прыгает, ведет диалог и держит внимание зала. Наверное, азы профессии, как и нравственности, нужно воспитывать с пеленок.
Самое главное открытие, которое делают маленькие герои (во всех смыслах этого слова) – это «если защищаешь свою семью, то можно целую армию одолеть». И все встает на свои места. Тут и взрослым не мешало бы вспомнить, с чего начинается родина и какие ценности в приоритете. Вот и спектакль Сергея Афанасьева «Шишок» – точно для взрослых. Вернее, для взрослых тоже. Ведь это они теряют родовую память, рвут свои корни, гонятся за модой, престижем, деньгами. Детям остается только поспевать за старшими. Или – слушать бабушкины сказки, смотреть, как вяжет она половичок, мотать на ус, подружиться с Шишком.
Шишков в этом спектакле два. Настоящий и поддельный, живой и силиконовый, простой и выпендрежный, добрый и злой. Братовьев-шишков братья и играют. Заграничный Шишок, в шотландской юбке, усатый, как Бармалей, – это непревзойденный Андрей Яковлев. Шишок деревенский – его двоюродный брат Денис Казанцев из Кемерова, недавно принятый в труппу. Хочешь-не хочешь, а начинаешь их сравнивать, но скоро забываешь про это, ибо увлекаешься главным Шишком, полностью попадаешь под власть его светлого обаяния, всецело переживаешь о судьбе его коллекции. Он, как известно, питал страсть к ножам, но по назначению их не использовал. Просто питал страсть.
Сначала подумалось: Шишок, друг, придуманный ребенком, который остался один дома, – такой грустный Карлсон. Ну а что, оба вареньем злоупотребляют, тот на крыше живет, этот на чердаке. У обоих моторчики – у одного на спине, у другого внутри. На этом аналогии можно оставить, так как Карлсон – это чужак, пришелец, потребитель, что не имеет к нашему Шишку никакого отношения. Обидчивый, как ребенок, озорной, как подросток, надежный, как мужчина, трогательный, как гость из сказки. Домовой, который бережет дух дома, хранит тайну, словами не формулируемую. В старом советском фильме «Деревня Утка» с Роланом Быковым Шишок приезжает в город в гости к Оле. Нашего Шишка невозможно представить в городской среде, его вообще вне избы представить нельзя, вне этих бревенчатых стен. В том фильме кошка – существо чисто символическое, номинальное, бессловесное, а в спектакле она – не только хранительница очага, но и alterego заглавного героя, его боевая подруга. Черт знает, что вытворяет Надежда Фаткулина в этом образе – воплощает бесшабашную чертовщинку Шишка, которую он себе позволить не может, ведь он не черт, хоть и с рогами. И вот эта парочка плюс их новый друг Оля сочиняют всякие истории, пьют чай с вареньем, танцуют шотландские танцы, беседуют на отвлеченные темы – и никуда не хотят уезжать. И бабушка не хочет.
Бабушка Ирины Ефимовой втолковывает приезжему сыну, почему для нее невозможно уехать из деревни. Не понимает городской пижон. Не может взять в толк, что такое родные корни. Не знает, с чего начинается родина, не видит, где она кончается, как и его бездуховный двойник, заграничный Шишок с силиконовыми рогами. Вспоминается советский фильм «Белые росы» с Всеволодом Санаевым, где деревенских жителей поздравляли с принудительным новосельем, и они соглашались: цивилизация, прогресс и все такое, но почему же такая тоска, такая тоска…
А еще вспоминается шукшинский герой, мечтавший изобрести вечный двигатель. Наш Шишок его изобрел, иначе на чем бы стоял мир. Это такой допотопный агрегат, внешне напоминает беговую дорожку-тренажер, обмотанную каким-то ветхим тряпьем, называется «автоматический пробегатор времени и пространства». Бежит, бежит по своей личной беговой дорожке Шишок, который «всегда был и будет», бисеринки пота блестят у него на лбу, движется и пульсирует время, обращаясь в вечность. Это с его помощью крутится земля, встает солнце, происходит смена времен года, дремлет на печке кошка, идет дым из трубы, бабушка вяжет свой коврик. А девочке Оле не страшно оставаться одной дома, ведь всегда можно постучать в стенку – и услышать ответный стук.
Яна Колесинская