СЕНЬ ПАТРИАРХА

Людям, незнакомым с алкогольным делирием, сложно рассказывать об «Утиной охоте» Александра Вампилова. Пьеса эта удивительная, через тернии советской цензуры рассказавшая о драме лишнего человека в эпоху победившего социализма. Она остро несовременна, потому что телефоны там все с проводами, а девушка 28 лет характеризуется, на языке акушеров, как старородящая.

Тем не менее, Новосибирский городской #театрАфанасьева снова рискует поставить неактуальный материал, и снова пьет шампанское, как Андрей Яковлев в роли Зилова пьет водочку. Вдруг выясняется, что зиловы никуда не делись, а все так же прозябают в офисах, и все так же гнут спину на начальство, только теперь из-за ипотеки. А ведь могли бы служить в разведке, играть в кино или театре, придумывать виндоус и объявлять дефолт.

Когда Зилов-Яковлев начинает танцевать под угрозой увольнения, в его движениях Гамлет Высоцкого, па Нуриева и черт еще знает кого, кто пытался, рвался, метался, бежал и не убежал от ужаса своей несвободы, невостребованности, непонятости и непризнаности. Зилов, конечно, подлец, написала бы Дарья Сосновская, но он наш подлец, мечтающий об утиной охоте, и не едущий на нее, потому что это последняя его надежда. А как жить нам сегодня без последней надежды уехать в Москву, Питер или, прости господи, Краснодар?

Если зарядил дождь (афанасьевцы раньше гидрометцентра предсказали эту жуткую весну) и утки уже летят высоко, ты мертв, потому что и охота - это сплошное разочарование. Женщины ли утки с красными лапками, мужчины ли с оранжевыми – ты всеми принят, изгнан отовсюду.

У спектакля удивительный аудиоряд, звонящий, стучащий по мертвой машинке, хлопающий крыльями, то живущий отдельно, а то вместе с героями. Световая партитура, положенная на подвешенные окна, как наши теплицы из старых рам, дает иногда удивительные эффекты, почти как солнце в три луча сквозь дыры крыш просеяно. Татьяна Жулянова, маленькая гений места и эпизода, все так же отважна и красива.

Под сенью Патриарха Сергея Афанасьева снова выросло такое непохожее на него, но такое удивительное дерево, когда кажется, что все его приглашенные постановщики разговаривают с ним по телефону, провод от которого тянется куда-то высоко-высоко, возможно, к самому Господу Богу. Так разговаривает Зилов, который с точки зрения стреляющего, уже мертв. Важно только, кто этот стреляющий и эти 77% уток, остающихся, как и Зилов, с невыстрелившим ружьем и в полной темноте. Идите в театр.

Андрей Остров, Томск