О тех, кому за 80. Для тех, кому за 30

О тех, кому за 80. Для тех, кому за 30

Яна Глембоцкая, для сиб.фм

В канун весеннего праздника, 7 марта, режиссёр Сергей Афанасьев подарил публике Новосибирска премьерный показ спектакля «Иллюзии» по одноимённой пьесе Ивана Вырыпаева. Мировая премьера «Иллюзий» состоялась в Германии, в городе Хемнице, в России спектакль был поставлен в театре «Практика» самим автором. В репертуаре городского драматического театра «Иллюзии» продолжают развивать эстетику интеллектуального, литературного театра («Танец Дели»), и заставляют вспомнить спектакль «Экстремалы», в котором тоже рассказывается запутанная история взаимных измен. «Иллюзии» — это, пожалуй, самая ироничная часть триптиха об иллюзорности отношений и ненадёжности языка.

На пустой сцене нет ничего, кроме барной стойки с высокими табуретами и небольшого коврика с плетёным креслом. На экране-заднике в самом начале спектакля фотопортреты соавторов спектакля, за кадром — бесстрастный мужской голос, каким обычно читают титры заграничного кино: художник Джек Веттриано, композитор Астор Пьяццола, драматург Иван Александрович Вырыпаев, актёры Снежанна Мордвинова, Татьяна Жулянова, Андрей Яковлев, Павел Поляков, режиссёр Сергей Афанасьев.
Нездешняя красивая жизнь сходит с экрана на сцену: Андрей Яковлев медленно открывает бутылку красного профессиональным штопором, разливает вино в правильные бокалы, и только после этого — начинается. Женщины красивы, их платья, причёски, маникюр и макияж безупречны, на мужчинах отлично сидят дорогие костюмы.
Тексты монологов произносятся вдохновенно, на экране сменяют друг друга картины Веттриано, полные вина, сигаретного дыма и полуобнажённых женских тел. Вечер обещает быть томным, и он будет таким.
Две женщины и двое мужчин расскажут нам о счастливой супружеской жизни, продлившейся более пятидесяти лет. Сандра и Денни любили друг друга, Денни дружил с Альбертом, который был женат на Маргарет. На смертном одре Денни долго и с удовольствием говорит Сандре о своей любви и благодарит её за то счастье, что она ему подарила. Сандра, собравшись отдать богу душу, призывает Альберта, чтобы сказать ему, что всю жизнь она любила только его.
Она не менее многословна и витиевата. Альберт, потрясённый признанием Сандры, осознаёт, что он тоже любил именно Сандру, но не понимал этого, о чём и спешит сообщить своей жене Маргарет. Маргарет поначалу неприятно поражена внезапной переменой в муже, но в конце концов открывает ему глаза на то, что она и покойный Денни были любовниками. Потом, правда, выясняется, что это она так пошутила с досады. Переварив информацию о многолетнем романе жены и лучшего друга, Альберт понимает, что он всё-таки любил свою жену, а не жену друга, и летит на крыльях любви, чтобы признаться матери своих детей и бабушке своих внуков Маргарет в любви.
Но Маргарет не дождалась его признаний. Она сошла с ума и повесилась, предупредив мужа запиской на двери спальни о том, что он найдет её в петле. В её предсмертной записке многократно повторяется одна фраза: «Ведь должно же быть хоть какое-то постоянство в этом огромном переменчивом космосе, Альберт?» Вот такая история про тех, кому за 80.
Исполнительское мастерство артистов, читающих многостраничные монологи наизусть, вызывает восхищение. Но пафос литературности то и дело спотыкается о всякие несуразности, придуманные режиссёром и тонко разыгранные актёрами, так что кажется, что это случайные «промахи». Андрей Яковлев неловко натыкается на предметы, Снежанна Мордвинова, откровенно скучая во время монолога Татьяны Жуляновой, снимает туфлю и всматривается в туфельное нутро, пытаясь понять, что же ей мешает. Это то, что на письме называется опечаткой, в речи — оговоркой, а в сценическом тексте названия не имеет.
Такие «недоразумения в действии» рассыпаны по спектаклю щедрой рукой постановщика, и именно они не дадут заскучать зрителю, имеющему глаза и чувство юмора. Спектакль получился тонкий, чувственный, красивый — и очень смешной. Выйдя из театра, зритель наверняка захочет продолжить вечер в кафе с европейским интерьером и тихой музыкой. И даже если вы предпочитаете белое вино, то после «Иллюзий» вам, скорее всего, захочется красного. И, может быть, совсем не захочется говорить о любви. Потому что слова иллюзорны, а реально всё, кроме слов: музыка, живопись, европейское кино, вино и плетёное кресло на террасе. И когда вам за 80, какая уже разница, кто кого любил «на самом деле»?