Сергей Афанасьев: «Пьесы — это блистательное исключение из общего правила»

Сергей Афанасьев о человеческих ценностях и театре
 
nsk.aif.ru: 25 лет работы за плечами – самое время подвести итоги?

С. А.: Оглядываясь назад, оценивая дорогу, уверенно говорю, что мы были правы. Мы не отказались от своих идеалов, хотя соблазнов было хоть отбавляй. То, что делаем мы, это вечно. Как любовь, как почитание родителей, как вера в своих детей. Пафосно? Может быть, но правда иногда бывает и пафосной. Если мы хотим поговорить о криминальных реалиях сегодняшнего дня, мы должны обратиться к новой драме, которая рассказывает нам о жизни человеческого планктона, о том, что происходит на дне общества. О тех, кого заботит только вопрос как напиться и … удовлетвориться. Но я не такой. И окружение мое не страдает от того, что в детстве не подсматривали в дырочку в стене женской бани. И я не хочу смотреть на мир через, пардон, черный ход.

Отвратительное правило и блистательные исключения

nsk.aif.ru: Вы отказываете новой драме в праве на существование?

С. А.: Нет, ни в коем случае, пусть существует! Просто я стараюсь обходить ее стороной. Мне могут сказать, что современные пьесы рассматривают те же проблемы, что Чехов и Шекспир. Нет, ничего подобного! Как только человек переходит на стуень духовного самоанализа, он перестает быть предметом изучения новой драмы. Я считаю, нельзя посвящать исследованию самых низменных человеческих инстинктов громадное направление в современном театре. Нельзя языком площадных торговцев говорить о том, кто кого убил и изнасиловал. Есть другие темы, имеющие место в современной жизни — высокой любви, морали, нравственного закона. Мне больно от того, что масса талантливых людей сегодня занята копанием в этом грязном белье, они кладут на этот сомнительный алтарь свои творческие силы, свой гений.
Читая же Чехова, я чувствую уважение автора ко мне, и вступая в диалог с этим автором я, если хотите, повышаю свою самооценку. Я не сторонник розовых очков, театр честно должен говорить о жизни. Но искусство не должно дотошно отражать жизнь, это удел средств массовой информации.

nsk.aif.ru: Почему все же идут в вашем театре такие спектакли, как «Танец Дели» Ивана Вырыпаева и «Семеро святых» Улицкой?

С. А.: Потому что эти пьесы — блистательное исключение из общего правила. Есть кстати, такие исключения и в работах новосибирских авторов. Несколько девушек пишут прекрасные, вдохновенные пьесы о любви, о человеческих взаимоотношениях, о том, что интересно сегодня и важно всегда. Только их пьесами пока никто не интересуется. Зайти на территорию новой драмы меня подвигла личность самого Ивана Вырыпаева. Я знаком и с ним, и с его учителем, на сцене нашего театра впервые в Новосибирске были показаны спектакли по пьесам Ивана «Кислород» и «Бытие №2». В его текстах (он не называет свои произведения пьесами) есть одухотворенность, и он как раз рисует жизнь из мечты. На новосибирской премьере фильма «Кислород» Иван подарил мне пьесу «Танец Дели» и сказал, что я могу бесплатно ее поставить. Когда я прочел текст, то сразу решил, что это я буду ставить. Интересно было еще и то, что я понятия не имел, как это делать... Интересная и мучительная интрига. Я подходил к пьесе с разных сторон, применял весь имеющийся у меня профессиональный инструментарий, действенный анализ... Ничего не получалось! Потом я понял, что к постановке пьесы надо подходить так же, как она писалась — со знанием, но отрицанием всех законов театра. Вот тут дело пошло, спектакль стал выстраиваться.
 Что же касается спектакля «Семеро Святых»... Он о нас, о кровавой истории нашей страны. О мощном, подлинно национальном горе. О необходимости принятия решения — какой поступок совершить. Выбрать собственную выгоду, она же будет предательством, или спасти ближнего. Выбор сложный — в такой ситуации всегда кого-то распинают. И мне хотелось бы, чтобы люди задумались — как они поступят в ситуации, когда придется выбирать между  предательством и личным благополучием.

nsk.aif.ru: Как сегодня относитесь к вере и к юродивым?

С. А.: С сочувствием, состраданием и пониманием. Только бы ни те, ни другие не ударялись в фанатизм — слепое следование чему бы то ни было не приводит к хорошим результатам. Оголтелость и неспособность сомневаться в себе и своем мнении — один из самых тяжелых недугов современного общества. Она ведет к ненависти и, не дай Бог, экстремизму и гражданской войне.
К юродивым, скоморохам, можно отнести и людей искусства. Эта часть общества, которая несет на своих плечах культуру и духовность народа и данного поколения, очень сложно существует в создавшейся ситуации. Они гонимы, порабощаемы. В нашей стране заниматься искусством — подвижничество. Искусство — это абсолютно бессмысленная деятельность, но только наличие этой деятельности отличает человека от животного.

Искусство как способ общения с Богом
nsk.aif.ru: На недавно прошедшем Сибирском Форуме СТД прозвучала фраза, что театр сегодня считают сферой услуг. Как вы относитесь к этому определению?

С. А.: Наши мудрые, образованные и воспитанные предки, когда нуждались в чем-либо, говорили: «окажи мне услугу». То есть «снизойдите до меня». Мне, например, театр оказал громадную услугу — сделал из меня человека. Но когда театр сравнивается с прачечной, парикмахерской и т. д., меня это удручает. Мы не обслуживаем, не потакаем зрительским нравам, не развлекаем. Мы вскрываем раны, рассказываем о прекрасном и ужасном в жизни, заставляем задуматься. В театр надо идти как в храм, потому что искусство — это способ общения с Богом. И этим все сказано.