Пресса

ОЛЬГА РАХМАНЧУК О ПРЕМЬЕРЕ «МЕСЯЦ В ДЕРЕВНЕ»

Рабочие названия пьесы И. С. Тургенева «Месяц в деревне», поставленной режиссером Сергеем Афанасьевым в Новосибирском городском драматическом театре, звучали так: «Студент» и «Две женщины». Вот вкратце и весь незамысловатый сюжет. Однако, наблюдая за происходящим, в котором небольшое количество действия компенсируется большим количеством переживаний, ощущаешь себя втянутым в какой-то психологический детектив. Эмоции, мотивы, порывы меняются головокружительно, увлекая в путешествие по внутреннему миру человека, по душе, охваченной любовью. И если подготовиться к длительному, трех с половиной часовому просмотру, освободить голову от мыслей и настроиться на сопереживание, то ни длинные монологи, ни затянутости, за которые критики иногда поругивали пьесу, не помешают зрителю получить удовольствие и испытать катарсис. >>>

«МАСТЕР». ТАТЬЯНА КАРМАНОВА О С.Н. АФАНАСЬЕВЕ

Интервью с Афанасьевым не задалось. Слова, отраженные на светящемся экране компьютера, выглядели плоско, как-то необязательно, не складывались в ладную историю. Так бывает, когда обычное интервью перерастает в долгий, доверительный разговор. Таким разговором трудно поделиться – много личного, того, о чём не расскажешь широкой аудитории. И я решила, что не буду в данном случае ограничивать себя рамками интервью. Пусть это будут мои размышления о человеке, чьё имя в художественном пространстве Новосибирска никого не оставляет равнодушным. ПРОДОЛЖЕНИЕ>>

Валерия Лендова: Факт допуска и его результат, или Кое-что из итогов сезона

Свежо предание, а верится с трудом – не так давно для приезжих в наш город мы гордо перечисляли актёрские имена на наших сценах. Сегодня для таких перечислений имён что-то не хватает… Сейчас большинство постановщиков куда изобретательней в создании внешней формы спектакля, хотя бы и в ущерб содержанию; актёры превращаются, так сказать, в часть эффектного дизайна… И вдруг на глазах что-то начинает меняться… Недавние выпускники театрального института по ходу дела не просто успевают «блеснуть очаровательно». Они решаются вступить в диалог своих героев с миром, вернуть им многозначность трактовок, затверженных, казалось бы, на века. Не просто сыграть «любви пленительные сны», но осложнить их впечатлениями от современного мира с его драматическим противостоянием реальности и нереально-фантастичного, разума и чувства, духа и материи. Так что кажется, на самом дне игры многих, понятной и простой, затаился непредусмотренный гротеск, посылающий «наверх» сводимые не часто серьёз и эксцентрику, тревоги и надежды, лирику и буффонаду… >>>

ЯНА КОЛЕСИНСКАЯ О СПЕКТАКЛЕ «БЕСЕДА БЕЗ СВИДЕТЕЛЕЙ»

Драматическое воспоминание «Беседа без свидетелей» по пьесе Софьи Прокофьевой: Театр Афанасьева, режиссер Константин Брюзгин. Веяние сегодняшнего времени – совмещение актерской и режиссерской работы, а малая сцена театра Афанасьева как раз предназначена для экспериментов его учеников. «Беседа без свидетелей» – дебют на профессиональной сцене выпускника театрального института по специальности «Режиссер драмы» (мастерская Сергея Афанасьева) Константина Брюзгина, имеющего пятилетний актерский стаж в этом театре. Он выбрал для постановки материал на первый взгляд неподъемный – многословную советскую пьесу Ольги Прокофьевой, состоящей из бесконечного выяснения отношений между бывшими супругами, происходящего в одной-единственной локации. К тому же, этот материал в 1983 году блестяще инсценировал Никита Михалков и тем самым, казалось бы, отсек дальнейшие попытки каких бы то ни было интерпретаций:>>>

«Беседа без свидетелей»: дебют молодого режиссера на сцене театра Афанасьева

Если не считать зрителей, в спектакле молодого режиссера Константина Брюзгина «Беседа без свидетелей» свидетель все же был. В сценическом диалоге бывших супругов, составляющем драматургическую основу спектакля, участвует их сын Димка. В пьесе Софьи Прокофьевой, по которой поставлен спектакль, он — внесценический персонаж. В режиссерской интерпретации повзрослевший сын — отправная точка сюжета. Димка получает от матери письмо из прошлого. Вчитываясь в строки, он шаг за шагом воссоздает подробности взаимоотношений матери с отцом, давно покинувшим семью. Известные и неизвестные семейные обстоятельства нанизываются друг на друга, пересобираются, переосмысливаются и предстают перед ошарашенным Димкой совершенно в другом свете. Именно его глазами зрители наблюдают за историей двух людей, которые некогда любили друг друга, и эта нить болезненной привязанности не вполне оборвалась. >>>